В этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении.
Человек в горе должен бы прежде всего обращаться к богу, но он делает это, только утратив все иные надежды.
Выучиться не значит знать; есть знающие и есть учёные – одних создаёт память, других – философия.
Поразительное свидетельство немощности нашего разума заключается в том, что он оценивает всякую вещь с точки зрения её редкости и новизны, а также малодоступности, хотя бы сама по себе она и не содержала в себе ничего хорошего и полезного.
Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения её. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божиего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святаго Духа Божиего.
Каждая мелочь, каждое занятие человека выдаёт его полностью и показывает во весь рост так же, как и всякий другой пустяк.
Рабство связывает немногих, в большинстве люди сами держатся за рабскую долю.
Все вещи таковы, каков дух того, кто ими владеет; для того, кто умеет ими пользоваться, они хороши; а для того, кто пользуется ими неправильно, они плохи.
Отгоняют заботы разум и мудрость, а не какая-либо местность с видом на широкий простор моря.
Учась чему-либо по книгам, движешься вперед медлительно, слабо, безо всякого пыла; живое же слово и учит и упражняет.
Усиливаясь, телесные недуги становятся явными. И мы убеждаемся, что почитавшееся нами прострелом или ушибом — на самом деле подагра. Недуги души, набираясь сил, напротив, делаются всё более тёмными и непонятными. И больной, охваченный тягчайшим из них, менее всего чувствует это.
Я ненавижу умы, всегда и всем недовольные и угрюмые, — они проходят мимо радостей жизни и цепляются лишь за несчастья, питаясь ими одними; они похожи на мух, которые не могут держаться на гладких и скользких телах и садятся отдыхать в местах шероховатых и испещренных неровностями, и еще похожи они на кровососные банки, отсасывающие и вбирающие в себя только дурную кровь.
Кто черпает мудрость в познанье высоком,
Незнающих пусть не смутит ненароком:
Они, оставаясь в своем заблужденье,
В деяньях пускай обретут наслажденье.
...
Но кто совершенным познаньем владеет,-
Познавшего несовершенно не смеет
Смущать, ибо что разумеет незрячий?
Исполнить, — пусть плохо, — свой долг самолично,
Важней, чем исполнить чужой сверхотлично.
Погибнуть, свой долг исполняя, — прекрасно,
А долгу чужому служенье — опасно!
Наши желания презирают и отвергают всё находящееся в нашем распоряжении; они гонятся лишь за тем, чего нет.
Кто, кроме лжецов и негодяев, гордится ложной почестью и страшится ложных наветов?
Гораздо больше заслуги в том, чтобы, преодолев себя, приобрести свободу от страстей, нежели в том, чтобы быть безмятежным от природы.
Cудить о человеке надо, основываясь главным образом на его обыденных поступках, наблюдая его повседневное существование.
Человек не удивляется тому, что часто видит, даже если не понимает причины данного явления. Однако если происходит нечто такое, чего он раньше никогда не видел, он считает это чудом.
Всякому кажется, что он совершеннейший образец природы, что он пробный камень и мерило для всех других. Черты, не согласующиеся с его собственными, уродливы и фальшивы.