Дата рождения: 28 февраля 1533 г.
Нет занятия более пустого и, вместе с тем, более сложного, чем беседовать со своими мыслями, — всё зависит от того, какова беседующая душа.
Нередко случается, что порочные души под влиянием какого-нибудь побуждения извне творят добро, тогда как души глубоко добродетельные — по той же причине — зло. Таким образом, судить о них следует лишь тогда, когда они в устойчивом состоянии, когда они в ладу сами с собой, если это порой с ними случается, или, по крайней мере, когда они относительно спокойны и ближе к своей естественной непосредственности.
Только вам одному известно, подлы ли вы и жестокосердны, или честны и благочестивы; другие вас вовсе не видят; они составляют себе о вас представление на основании внутренних догадок, они видят не столько вашу природу, сколько ваше умение вести себя среди людей; поэтому не считайтесь с их приговором, считайтесь лишь со своим.
Недостатки в золотом изваянии раздражают нас гораздо сильнее, нежели в гипсовом. Точно так же поступают и те, кто, тыча всем в глаза вещи, которые сами по себе и на своем месте весьма хороши, пользуется ими безо всякого толку и меры и, оказывая честь своей памяти за счет разума.
Сократ просил богов дать ему только то, что они сами считают полезным для него. И точно так же лакедемоняне в своих общественных и домашних молитвах просили богов лишь о том, чтобы те даровали им всё прекрасное и благое, а выбор и определение того, что является для них действительно прекрасным и благим, предоставляли самим богам.
Тучные нивы делают людей изнеженными, а плодородная земля делает умы бесплодными.
Несчастный человек! У тебя и так достаточно неотвратимых невзгод, а ты еще умножаешь их надуманными.
Благородная и повидавшая виды душа становится сама собой безупречно приятной. А наука не что иное, как протокол и опись творений, созданных подобными душами.
Раздуваться от восхищения собою самим после всякого полезного, но ничем не выдающегося поступка пристало лишь тем, для кого и такой поступок — нечто редкое и необычное и которые норовят получить за него цену, в какую он им самим обошёлся.
Определять и знать — дело правящего и господствующего; низшим, подчинённым, научающимся дано лишь принимать и пользоваться.
Каждый, кто во что-то поверил, считает актом великодушия убедить в том же другого человека и ради этого, не смущаясь, добавляет кое-что собственного сочинения, если, по его мнению, это необходимо, чтобы во всеоружии встретить сопротивление другого и справиться с непониманием, которое тому, по ему мнению, свойственно.
Те, кто подкрепляет свои речи вызывающим поведением и повелительным тоном, лишь доказывают слабость своих доводов.
Когда я вижу, как прочно вы связаны с одной стороной и как упрямо её держитесь, я показываю вам усерднейшим образом и другую — для того, чтобы просветить ваше разумение, а не для того, чтобы принудить вас с чём-то согласиться.
Нет дуновения, которое вдыхалось бы людьми с такой жадностью, которое распространялось бы так быстро и широко, как всяческая разнузданность.
Поразительное свидетельство немощности нашего разума заключается в том, что он оценивает всякую вещь с точки зрения её редкости и новизны, а также малодоступности, хотя бы сама по себе она и не содержала в себе ничего хорошего и полезного.
Каждая мелочь, каждое занятие человека выдаёт его полностью и показывает во весь рост так же, как и всякий другой пустяк.
Учась чему-либо по книгам, движешься вперед медлительно, слабо, безо всякого пыла; живое же слово и учит и упражняет.
Усиливаясь, телесные недуги становятся явными. И мы убеждаемся, что почитавшееся нами прострелом или ушибом — на самом деле подагра. Недуги души, набираясь сил, напротив, делаются всё более тёмными и непонятными. И больной, охваченный тягчайшим из них, менее всего чувствует это.
Я ненавижу умы, всегда и всем недовольные и угрюмые, — они проходят мимо радостей жизни и цепляются лишь за несчастья, питаясь ими одними; они похожи на мух, которые не могут держаться на гладких и скользких телах и садятся отдыхать в местах шероховатых и испещренных неровностями, и еще похожи они на кровососные банки, отсасывающие и вбирающие в себя только дурную кровь.
Наши желания презирают и отвергают всё находящееся в нашем распоряжении; они гонятся лишь за тем, чего нет.