Монах уходит далеко от мира не потому, что он ненавидит мир, но потому, что он любит его. Живя вдали от мира, монах своею молитвой поможет ему в том, в чем нельзя помочь по-человечески, но одним лишь божественным вмешательством. Поэтому монах должен находиться в постоянной связи с Богом, принимать от Него сигналы и указывать людям путь к Нему.
Смиренным помыслом человек спасается, принимая же помысл гордый, он теряет всё.
Все ищут покоя, но покой приходит к нам изнутри. И эти бедолажки, что паломничают от одной святыни к другой, хотят найти Христа, в то время как Христос находится возле них. Имея возможность найти Его без труда, они утомляются и в конечном итоге не находят Его. Человек по-настоящему духовный не получает покоя от шатаний и любований разными достопримечательностями. Они для тех, кто страдает, потому что помогают им немного забыть своё расстройство.
Действие прежде мысли есть гордость. Поэтому надо не торопиться действовать, но предварительно всё обдумывать и молиться. Когда предшествует молитва, то работает не рассудочная пена, не легкомыслие, но освящённый разум.
С тем, кто безразличен к себе от любви к другим, пребывает великое Божие попечение, и все люди заботятся о нём.
Если есть почтение к малому, то и к великому будет многое почтение. Если нет почтения к малому, то почтения к великому тоже не будет.
Всякий, кто полагает, что может познать Божии Таинства с помощью внешних научных теорий, похож на того глупца, который хочет увидеть Рай в телескоп.
Один человек может очень много читать, много узнавать, но быть совершенно не в состоянии проникнуть в смысл Евангелия.
А другой, может, читает немного, но он имеет смирение, подвижнический дух, и поэтому Бог просвещает его, и он постигает евангельский смысл.
Если бы некоторые [говоруны] познали себя, то, увидев своё плачевное состояние, они бы не смели открыть и рта.
Если мы видим человека, страдающего от сильной душевной тревоги, огорчения и печали, несмотря на то что у него есть всё, чего ни пожелает душа, – то надо знать, что у него нет Бога. В конце концов, от богатства люди тоже мучаются. Ведь материальные блага оставляют их внутренне пустыми, и они мучаются вдвойне.
Множество удобств, становясь чрезмерными, делают человека ни на что не годным.
Лишения очень помогают людям. Испытывая в чём-то недостаток, чего-то лишаясь, люди становятся способны познать цену того, чего у них не стало. А те, кто сознательно, с рассуждением и смирением лишают себя чего-то ради Христовой любви, испытывают духовную радость.
– Геронда, почему люди сегодня так страдают ?
– Потому что они избегают труда. Комфорт – вот что приносит людям болезни и страдания. В нашу эпоху удобства отупили людей. А мягкотелость, изнеженность принесли и множество болезней.
Путём мирского развития, которое считается прогрессом, монашество приходит к духовному разложению.
Диавол входит в человека, у которого в сердце есть грязь. К чистому созданию Божию диавол не приближается. Если сердце человека очистится от грязи, то враг убегает и снова приходит Христос. Как свинья, не найдя грязи, хрюкает и уходит, так и диавол не приближается к сердцу, не имеющему нечистоты. Да и что он забыл в сердце чистом и смиренном?
Бог даровал человеку свободу. И несмотря на то что диавол может использовать её во многое зло, в дарованной человеку свободе есть благоприятная возможность для того, чтобы люди просеялись. Видно, что человек делает от сердца, а что нет. И когда у кого-то есть много любочестия, это очень заметно.
Кто утверждает свою волю, тот отвергает волю Божию и препятствует Божественной благодати.
Смиренный человек, поскольку не имеет своей воли и эгоизма, принимает Божественное просвещение. Поскольку он смиренно принимает и советы людей, то он становится любомудрым.
Послушание послушника не заключается только во внешней покорности, но и в том, чтобы и взгляды свои он подчинял духу своего старца.
Насколько избегает кто-либо человеческого утешения, настолько приближается к нему Божественное.
Чтобы душа воскресла духовно, должен распяться человек, должны умереть душевные страсти, главным образом, эгоизм – это своевольное чадо гордости, которое препятствует Божественной благодати и искажает человеческий лик.